Матвеева И.В.

Филиал ВЗФЭИ в г. Орле

НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ФЕНОМЕНА КОСВЕННОСТИ

В РЕЧЕВОМ АКТЕ

Феномен косвенности считается интересным явлением и представляет большое поле деятельности для исследователей. Нельзя сказать, что ученые только сейчас обратили внимание на косвенное высказывание в связи с развитием философии языка и теории речевых актов. Подобные речевые явления были замечены давно и стали предметом исследования в стилистике как аллюзия и намек, иносказание, игра слов и др. Эти языковые средства рассматривались лишь как стилистические приемы и только в процессе развития теории речевых актов получили новое освещение [3: 83].

Понятие косвенного речевого акта (далее КРА) основывается на противопоставлении первичного (буквального) и вторичного (коммуникативного) значения языковой формы. Проблема КРА, как ее сформулировал Дж. Серль, "заключается в выяснении того, каким образом говорящий может с помощью некоторого высказывания выражать не только то, что оно непосредственно означает, но и нечто иное". КРА имеет место в том случае, "когда один иллокутивный акт осуществляется путем осуществления другого". Например, можно сказать ′Можете ли Вы достать соль?′, имея в виду не просто задать вопрос, а попросить передать соль [2: 196].  Говорящий намеревается дать понять слушающему, что к нему обращаются с просьбой, причем он намеревается это сделать путем побуждения слушающего к опознанию его намерения сделать это.

В области косвенных иллокутивных актов наиболее плодотворно изучение побудительных высказываний. Дело в том, что в силу принятых требований вежливости в речевом общении нередко бывает неуместным высказывание прямых повелительных предложений (например, Leave the room ′Выйдите из комнаты)′ или эксплицитных перформативных предложений (например, I order you to leave the room ′Я приказываю вам выйти из комнаты′), и поэтому мы ищем косвенные средства для осуществления наших иллокутивных целей (например, I wonder if you would mind leaving the room ′Не будете ли вы так любезны выйти из комнаты′) [2: 201].

С точки зрения Р. Конрада, решающую роль для интерпретации предложения (высказывания) как косвенного речевого акта играют ситуация общения, наличие «схем поведения» с «некоторой заранее заданной иерархией целей». Анализируя случай использования пассажирами вопроса «Вы выходите?» для побуждения адресата к действию (которое заключается в том, чтобы уступить дорогу выходящему пассажиру), Р. Конрад, например, приходит к заключению, что косвенных речевых актов не существует как таковых, что «под косвенными речевыми актами имеются в виду потенциальные, пропущенные, воображаемые, а не реальные речевые акты». Вопрос воспринимается адресатом как своего рода «разведка», за которой должен последовать следующий шаг - выражение собственно побуждения совершить действие, об условиях успешности выполнения которого запрашивалось в высказывании. Адресат, воспринимая высказывание, отражающее первый шаг в осуществлении речевого намерения говорящего, предвидит и второй шаг. Далее, действуя по принципу вежливости, адресат реагирует уже на второй шаг, когда адресат выполняет действие, которое не названо, но на которое намекает высказывание. Известно, что обычной реакцией на вопрос «Вы выходите?» (при отрицательном ответе) служат действия адресата, который освобождает путь к выходу.

Косвенный речевой акт может рассматриваться и как особая речевая стратегия, именуемая стратегией намека, которая заключается в том, что производимый иллокутивный речевой акт предназначается для выполнения вспомогательной роли в осуществлении другого иллокутивного акта. Эффективность стратегии намека основана на действии Принципа Релевантности П. Грайса («Не отклоняйся от темы») [4: 46]. В речевой практике преобладает редуцированная схема, когда желаемый эффект достигается с помощью не основного, а подготовительного речевого акта. Именно это широко распространённое явление и получило название косвенного речевого акта. Столь резкое различие взглядов на природу явления, именуемого косвенными речевыми актами, во многом объясняется тем, что приводимое Р. Конрадом в качестве примера высказывание имеет иной статус, нежели высказывание, анализируемое Дж. Серлем.

Очевидно, что ситуации с вопросом «Вы выходите?» и с вопросом «Вы не могли бы передать соль?» имеют существенное различие, которое заключается в степени информированности говорящего о возможностях и будущих действиях адресата. Ситуация в транспорте имеет все параметры ситуации вопросительного речевого акта (наличие информационной лакуны в знаниях говорящего и стремление заполнить ее с помощью речевых действий адресата). В ситуации «за столом» наличие у адресата возможности совершить действие, о котором говорится в высказывании, очевидно для говорящего. Стало быть, в этой ситуации «блокируется» основное условие успешности интеррогативного речевого акта. Вопрос перестает быть вопросом. Доказательством того, что вопросительное высказывание теряет свою интеррогативную силу, служат следующие обстоятельства: 1) ответная реакция адресата (его «да» или «нет») не является ответом на запрос об информации, а выступает в качестве согласия («да, конечно») или отказа («нет, извините, не могу») выполнить просьбу; чаще всего согласие сопровождается желаемым действием, а отказ сопровождается извинением и объяснением причин; 2) вопрос-побуждение является «положительно ориентированным», о чем свидетельствует употребление неопределенных местоимений some, something вместо обычных для интеррогативов any, anything: Can you lend me some money?; 3) когда у говорящего отсутствует информационная лакуна, требующая заполнения, вопросительное высказывание свободно сочетается с лексическим маркером просьбы -please. Вопросы-побуждения строятся по определенным структурным схемам: а) неместоименные вопросы, в которых начальная позиция заполняется модальными предикатами возможности, долженствования, желания и предикатами обладания: Will you step aside? Can you read this for me? Must you make so much noise?; б) разделительные вопросы: You will tell a word for me, won't you?; в) местоименные вопросительные предложения высокой степени идиоматизации: Why not X? What about X?; г) косвенные вопросы, вводимые оборотом I wonder: I wonder if you could possibly help me with these terms.

Из сказанного следует, во-первых, что коммуникативная ситуация накладывает отпечаток на лингвистические и прагматические характеристики высказывания, во-вторых, в ситуации, когда блокируются условия успешности, характерные для данной формы, высказывание выполняет иную, косвенную коммуникативную функцию, которая определяется актуальной ситуацией [1: 39]. Многими лингвистами отмечается, что косвенное высказывание употребляется в целях создания «социально приятного, человеческого климата общения». При соблюдении речевого этикета избегаются эксплицитно перформативные речевые акты, которые могли бы быть восприняты слушающим как слишком настойчивые, грубые и т. д. Соблюдение речевого этикета обеспечивает взаимопонимание коммуникантов. Употребление косвенного высказывания в речевой деятельности дает нам возможность успешно варьировать языковую реализацию своих намерений и достигать понимания у слушающего. Анализ косвенного высказывания позволяет ответить в некоторой степени на вопрос, почему, в каких случаях отдается предпочтение косвенным высказываниям. Во-первых, причина распространенности и употребительности косвенных высказываний, по-видимому, объясняется их исключительной емкостью и экономностью. Во-вторых, косвенное высказывание способствует созданию приятной, вежливой атмосферы общения. В-третьих, способность косвенного высказывания создавать иронический эффект, вытекающий не только из семантики самого высказывания, но обусловленный также фоновыми знаниями и условиями общения [3: 84-92].

Литература:

1. Беляева Е.И. Грамматика и прагматика побуждения: английский язык. – Воронеж. Изд-во ВГУ, 1992.- 168 с.

2. Серль Дж. Р. Косвенные речевые акты. В: Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов.- М.: Прогресс, 1986.- С. 195-283.

3. Шишкина Т.А. Косвенное высказывание в теории речевой деятельности.//Сб. статей.- М.,1983.- 234с.

4. Grice H.P. Logic and Conversation. Syntax and Semantics. Vol. 3: Speech Acts (ed. P. Cole and J. Morgan). New York: Academic Press, 1975, Р. 41-58.